Реакция на насильственный экстремизм, возможно, основана на предположениях и представлениях о масштабах и характере угрозы для общества, а также на постоянно меняющемся исчислении рисков и возможностей. В Юго-Восточной Азии правительства, СМИ и комментарии экспертов были сосредоточены на рисках, исходящих от Исламского государства (ИГ) и, в меньшей степени, Аль-Каиды (AQ), с упором на риски, связанные с возвращением боевиков с Ближнего Востока.
Допущения, которые создают и оправдывают политику борьбы с терроризмом (БТ), противодействия насильственному экстремизму (CVE) и предотвращения насильственного экстремизма (ПНЭ), часто остаются без внимания и включают следующее:
- Юго-Восточная Азия сталкивается с нарастающей угрозой экстремизма.
- ИГ и местные экстремистские сети представляют наибольшую угрозу насилия для региона.
- Иностранные боевики-террористы (ИБТ), возвращающиеся с Ближнего Востока, усиливают угрозу.
- Насильственный экстремизм – это импорт, результат внешних влияний и идеологий.
- Контрнарративное программирование – эффективный вызов распространению насильственного экстремизма.
Эмпирические данные показывают, что за пределами Минданао на юге Филиппин воинствующие экстремисты не представляют серьезной угрозы для государств или населения Юго-Восточной Азии. Фактически Юго-Восточная Азия относительно защищена от насилия со стороны экстремистов. Долгая история этнонационалистических движений в регионе, а также эволюция позиций так называемых джихадистских группировок в отношении насилия затрудняют доступ ИГ к существующим сетям групп, прибегающих к насилию. Кроме того, социальное одобрение ИГ и его действий в большинстве областей низкое. Возвращающимся иностранным боевикам-террористам также будет сложно закрепиться с учетом этих факторов.
Люди склоняются к насильственному экстремизму в результате сложного и динамичного процесса, который включает как структурные факторы, так и психологические; однако было бы ошибкой минимизировать влияние ИГ. Его фактическое и потенциальное воздействие плохо изучено. Вместо финансовой поддержки, обучения и тайных сетей влияние ИГ может зависеть от косвенных воздействий: предоставление людям нарративной основы для их желаний; побуждение местных жителей или групп к насилию; или изменение характера и целей насильственных действий. Социальные, экономические и религиозные возможности, предлагаемые халифатом, являются одним из аспектов привлекательности ИГ. Но группа также предлагает новый вид вдохновения для насильственных экстремистских действий на примере своего успеха и применения крайнего перформативного насилия. Эти факторы нельзя понять строго путем анализа того, как и почему группы в регионе обычно мобилизуются для насильственных экстремистских действий.
Изменения во внутриполитической обстановке в большей части Юго-Восточной Азии также влияют на распространение насильственного экстремизма. Мажоритарная политика и цели исключения становятся все более популярными. Такое развитие событий потенциально создает большую терпимость к экстремистским взглядам и действиям и знаменует собой серьезное изменение социально-политического контекста в некоторых из рассматриваемых государств, которое требует пристального внимания.
Изменение существующих политик П/ПНЭ может оказаться сложной задачей. Эта политика часто является ответом на внутренние и геополитические расчеты; цель предотвращения насильственного экстремизма может быть лишь одним из многих факторов, которые заставляют государства их принимать. Гражданские дебаты о надлежащей политике могут быть ограничены страхом критики, а правительства опасаются обвинений в том, что они упустили безопасность. Насильственный экстремизм рассматривается как вопрос национальной безопасности, что может повлиять на критические оценки. Без беспристрастной оценки центральные правительства могут быть не в курсе событий на местах. В ответ на действия экстремистов государства могут по своему усмотрению передать полномочия исполнительной власти и силам безопасности и отказаться от законодательных и юридических сдержек и противовесов.
Государственное насилие и неуважение прав человека, в свою очередь, могут создавать условия, повышающие привлекательность насильственного экстремизма. Государствам и донорам необходимо четко оценить влияние политики П/ПНЭ на текущий момент и, основываясь на извлеченных уроках, создать более целостную и современную основу для исследований, чтобы направлять пересмотр политики. Более того, государства должны решительно рассмотреть вопрос о поддержке возвращения иностранных боевиков-террористов таким образом, чтобы большинство из них могло вернуться в сообщества, которые не поддерживают насильственный экстремизм, и где они могут быть реинтегрированы. Эти сообщества должны получать социальную и финансовую поддержку. Контрнарративное программирование следует ограничивать, но не отказываться от него; и должны быть четко дополнены автономным программированием, направленным на устранение некоторых социальных движущих сил насильственного экстремизма, таких как восприятие неравенства.
Оригинал публикации доступен по ссылке